Один из эпизодов алкашечьей жизни
      Вячеслава Хрусталевича
После запоя как-то в зеркало взглянул,
Но отраженья своего в нем не увидел,
Не отразим, подумавши, икнул,
А может,   умер? - мозг внезапно выдал.

Но руки - то и ноги - вот они,
И похмелиться, чувствую, что надо,
Пошел просить на пиво у жены,
Та на меня не бросила и взгляда.

Вот это номер, но ведь я   не помер,
Вышел на улицу и дико заорал,
Я ж не вампир, о ком писал Брэм Стокер,
Хотя и те не отражались  от зеркал.

Но тех все видели, и говорят, общались,
Ну а меня никто вокруг не замечал,
Куда - то торопились все и мчались,
Даже соседский пес не зарычал.

И я бродил один   по городу, забытый,
И никому не нужный и больной,
А там весна, и каждый взгляд открытый
Не для меня, я был для всех чужой.

Вдруг увидал бомжей на остановке,
И чудо! Я замечен ими был,
Хотя и было подходить мне к ним неловко,
Но мне один опохмелиться предложил.

И я неделю с ними вместе кантовался,
Их как меня не замечали, мир забыл,
Но как - то ночью в теплотрассе мозг взорвался..
Да что же ты себя так опустил!

И я вернулся в дом, ключи остались,
Не пью уж месяц, позабыл курить,
Сегодня в зеркале впервые показались
Мои глаза, что ж значит,   будем   жить!

В.Хрусталевич.  12.03.2006г.

Какие снились сны скопцам,
к чему стремились они в жизни,
решивши обмануть творца,
не превратили ли жизнь в тризну.

Бесполые, не знав любви,
не наслаждавшись женским телом,
не испытав бунта крови,
когда весна в наряде белом,

Ужели в радость мир им был,
лишь с черно-серыми тонами,
тут зиму пережить нет сил,
а им всю жизнь такой орнамент.

Наверно далее пищи вкус
обедая не смаковали,
зеленый змий - большой искус
их совращать умел едва ли.

Что им вино, кровь разгонять?
в груди чтоб сердцу было тесно?
им оскопленным возбуждать
зачем, к чему пустое место?

Жизнь без любви, мечты, надежды,
бесполым, странным существом,
Ни баба, ни мужик, а между
А смысл существованья в чем?

Жизнь без греха, рай после смерти?
Но бог не примет в рай таких,
а может быть мечта бессмертья,
иль жизнь среди миров других?

Но от бессмертья нет лекарства,
Есть в детях продолженье нас,
Вот потому-то скопцов царство
обречено было пропасть.

24.12.05г.    Надым

 
Не дай бог мне в следующей жизни моей
родиться и жить унитазом,
всю жизнь глядеть в жопы разных людей,
и жрать их дерьмо раз за   разом.

Все знают что есть экземпляры людей,
кто в жопы глядеть просто любит,
но это отдельная тема, о ней
отдельно и речь идти будет.

Да, доле такой кто б завидовать стал,
особенно если ты общий,
общественный, то есть, где всякий вандал
с ногами влезает и топчет.

Конечно, стоять в туалете у дам,
тут дело иного порядка,
но всю жизнь глядеть как в тебя ссыт манда,
наверное, тоже не сладко.

Еще и прокладок порой насуют,
и глотку забьют до укора,
тогда через край все фекалии прут,
пока не пробьют от засора.

В квартире умытый и чистый блестишь,
хозяюшка если чистюля,
и весь ароматами дышишь, стоишь,
не пьет если, правда, папуля.

А то обблюет весь по пьянке порой,
конечно хозяйка отдраит,
но ту всю парашу глотать, боже мой,
говна-то и так ведь хватает.

А если хозяева пьянь, нищета,
то там унитаз как помойка,
завидуешь тут уж общественным так,
тех хоть раз в неделю помоют.

Да что говорить, унитаза судьба
не сладкая и не завидна,
служил им  ,служил, а потом тебя, бах!
на новый меняют, обидно.

Ведь сколько говна повидал от людей,
ну а благодарности ноль,
вот так и у нас, столько делаешь дел,
а всю жизнь в дерьме, вечно голь.

А может когда-нибудь будут, как знать,
сказал еще Ленин   стране,
из золота все унитазы стоять,
но так же купаться в говне.

25.12.05г.        Надым

 



Он как вихрь к ним ворвался в столовку,
так шикрен, глазами стрельнул,
а она шла с разносом в спецовке,
и случайно ее он толкнул.

И обед скромный - чай да перловка,
опрокинулись вмиг на нее,
как же стало красавцу неловко,
за огромное тело своё.

А она вся в слезах и в каше,
прибила б его, козла,
рукой замахнулась даже,
но, глянув в глаза замерла.

Он стоял весь такой смущенный,
не зная что ей сказать,
но от глаз ее ярко-зеленых
взгляд, не мог уже свой оторвать.

Чудеса видно есть и не в сказках,
и влюбились они наповал,
бизнесмен с лимитной, просто классно,
о любви этой знал весь квартал.

Но ведь женщины так нелогичны,
их мужчинам порой не понять,
от капризов ее ,он, столичный
был готов на край света бежать.

Но он весь такой красивый,
опять под ее окном,
и взгляд такой синий-синий,
и модный костюм на нем.

Она вся в слезах, в помаде,
за шторами прячет взгляд,,
единственно-новое платье
подружка взяла напрокат.

Все же встреча у них состоялась,
зов их тел был сильней других чувств,
десять суток они наслаждались,
хоть потоп потом будет, что ж ,пусть.

Ну а после без слез сожаленья
Разошлись как чужие они,
правда, было одно продолженье:
сын родился на майские дни.

Какой же он был красивый,
ребеночек- ангелок,
и взгляд такой синий-синий,
ну, престо любви цветок.

Она все, забыв ненастья
его не спускает с рук,
вот так вот воруют счастье,
когда мир жесток вокруг.

24.12.05г.  Надым

 
Сколько нужно счастья, чтобы стать счастливым,
в килограмма его мерить, или же в рублях,
счастье даже в обладанье девушки красивой,
и еще, какое счастье, кода сгинет страх.

Быть любимым и любить, это тонны счастья,
и наследство в сотни тысяч горем не назвать,
для кого-то счастье это испытать вкус власти,
а похмельным пиво утром счастьем может стать.

Счастье кажется всегда нам таким коротким,
ну а беды длятся, словно целые года,
но наверно так и есть, по печальным сводкам,
сколько граждан за решеткой по стране всегда.

Ну, так чем измерить счастье, в нашей жизни серой,
вот вернулся сын с Чечни к  матери живой,
это счастье не измерить никакою мерой,
счастье - это в мире мир, мама и покой.

24.12.05г.


Чего же дураку, мне не хватало,
да лучше б собирал в саду малину,
нет, Нинка экстремалить уболтала,
чтоб впрыснуть в кровь чуть-чуть адреналина.

И вот на дереве сижу на краю света,
а подо мной с полсотни крокодилов,
а Нанка как увидела все это,
в машину села и моментом укатила.

Уже закат, а я в ветвях с утра торчу,
и по уши забит адреналином,
и кушать, и в сортир давно хочу,
так мне и надо, старому кретину.

Я попытался с ними говорить,
и объяснить что я больной весь и не вкусный,
они хвостами только начинали бить,
похоже, что совсем не знают русский.

Терпеть мне надоело и стесняться,
я мочевой пузырь на них опустошил,
ох, как они тут все зашевелятся,
один даже залезть ко мне решил.

Похоже русский дух - большая сила,
ну что ж, тогда попробуем еще,
опорожнил на них кишечник все что было,
и оказался правильным расчет.

За пять минут они все испарились,
я слез с ветвей как-будто бы с небес,
правда, достойно до конца не получилось,
в свое дерьмо одной ногою влез.

Тут Ниночка с подмогой подкатила,
и морщится: - воняет как в аду,
я говорю, что отгонял так крокодилов,
и что не вонь это, а русский крепкий дух.

Да и вообще, скажу тебе, я, Нина,
я тут немного поработал головой,
на счет экстрима и адреналина,
так что как хочешь, ну а я еду домой.

Зато теперь даже бродячие собаки
как и бандиты не тревожат мой покой,
как русский дух свой испущу подчас во мраке,
за километр все обходят стороной.

Ну а чтоб дух был и покрепче ж ядреней,
я разработал сам диету тут одну,
теперь хожу ночами по глухим районам,
как экетремал, адреналинщик  кровь гоню.

13.08.2005г.     Песцовое

 


 
Юбилеи и банкеты не люблю я,
от слащавых речей там, горчит,
за столами, где сплетни смакуют,
долевой обозначен сбой вид.

При наряде, при параде, при мобиле,
при девице с ногами от плеч,
при шикарнейшем автомобиле,
предназначенном только для встреч.

Скажу честно, те мероприятья
стороною обходят меня,
потому может быть восприятие
негативное можно понять.

Мне намного роднее и ближе
чебуречных густой аромат,
да и рожей своей я не вышел,
на таких вот фуршетах гулять.

Это все лишь прикрытия пьянки,
презентация - мило звучит,
а у русских нельзя без гулянки,
мы без этого вымрем как вид.

Пьют все новые как старые в России,
а воруют уже больше чем тогда,
когда призрак коммунизма в дымке синей,
нас манил как путеводная звезда.

Может быть, сейчас и прозвучит банальность,
я заранее   извиняюсь за нее,
вот такая нот   российская ментальность,
каждый, пьяный враз становится свиньей.

И уснет он пьяной рожею в салате,
новый или старый, все одно,
перед этим разорвет на бабе платье,
подерется, как давно заведено.

Май 2005г

Мимо русского села        
численностью рота        
отступая к волге шла
двигалась пехота.

Эй, вы, эй вы, русские шинели,
вы в пыли дорог военных словно поседели.

Отдан ротным был приказ
отдыхать солдатам
и солдатики тот час
разбрелись по хатам.

Эй, вы, эй вы,русские шинели,
от костров ночных походных вы пообгорели.

Лейтенантик молодой
год как отучился
в дом к хозяйке на постой
бравый заявился.

Эй, вы, эй вы, русские шинели,
вы в боях солдатский дух сдерживали в теле.

Здравствуй мать мне бы водицы
но тут вдруг осекся
пред очами молодица
парень сразу спекся.

Эй, вы, эй вы, русские шинели,
никогда перед врагом вы так не робели.

Но неласкова она
что ж врага боитесь
на кого же тут всех нас
оставлять хотите.

Эй,  вы ,эй вы, русские шинели,
слушать молча вы всегда хорошо умели.

Мой же         тоже на Фронтах,
как он там желанный
видимо        нагнал всем страх
Гитлер окаянный.

Эй, вы, эй вы, русские шинели,
землю нашу оставлять как вы не хотели.

Он пушочек над губой
сморщившись, потрогал
нам бы к утрешнему бою
танков хоть немного.

Эй, вы, эй вы, русские шинели,
вы от пота в злых боях прямо одубели.

Стол накрыла все что было
отвела умыться
набирайся парень силы
завтра пригодится.

Эй, вы, эй вы, русские шинели,
если б вы умели петь, как бы вы запели.
Полезай на печку, спать
нет, я на шинельке,
мне она родная мать
не хужей постельки.

Эй, вы, эй вы, русские шинели,
души вместо матерей утешать умели.

Разговор свой в темноте
лейтенант продолжил
что для нас фашисты те
все равно сничтожим.

Эй,  вы, эй вы, русские шинели,
как бы смерти вы солдат видеть не хотели.

Ну а смерти не боюсь
парень я отпетый
вот жениться не женюсь
не узнаю это.

Эй, вы, эй вы, русские шинели,
вместо женщин вы солдат по землянкам грели.

Это не главней всего
хотя кто же знает
может кто-то моего
где-то приласкает.

Эй, вы, эй вы, русские шинели,
грубый пыл любви солдат сколько раз терпели.

Так чего же она ждет
тело все заныло
и сама к нему ползет
не пугайся милый.

Эй, вы, эй .вы, русские шинели,
как же вы мягки порой, лучше, чем постели.

Дай тебя я обниму,
да не трать-ка силы
и сама его всему
ласково учила.

Эй, вы, эй вы, русские шинели,
от таких безумных ласк как же, вы краснели.

Утром был жестокий бой
роты в час не стало
лишь шинель в крови густой,
на плетне осталась.        

Эй, вы, эй вы, русские шинели,        
от крови солдатской вы прямо почернели.

После плача у могилы
осознав весь ужас
баба мужа хоронила
при живом-то муже.

Эй, вы, эй вы, русские шинели,
как хозяину броней вы бы стать хотели.

Вот вам русское село        
вот вам баба наша        
издавна у нас так шло        
да, всегда так скажем.

Эй, вы, эй вы, русские шинели,
Вы еще и не про то бы рассказать сумели.

Сюжет чужой, пересказан мной в стихах
(оригинал найти не мог автор Лобановский)



 

 
Ах, какая в этот год прошла осень,
распустивши золотистые коси,
бабье лето улыбалось нам щедро,
даже били только теплыми ветры.

Рукодельница из листьев соткала
нам такой ковер, что слов будет мало
описать все это чудо природы,
жаль не видел его столькие годы.

А когда заморосил дождь холодный,
сразу тысяча упреков природе,
это осени бил плачь от обиды,
что никто не замечал всей палитры.

За делами, за весельем иль тризной,
жалко время брать на это у жизни
все считаем - наглядимся, успеем,
да вот так вот незаметно стареем.

Я прощался с этой осенью долго,
рассказала о судьбе своей горькой,
кисть рябины она мне подарила,
и с лучом последним солнца упала.

Снег пошел, и лужи льдом затянуло,
в сердце тоже, будто льдинка кольнула,
журавлям я вслед глядел и казалось,
с ниш там моя частица осталась.


 
Когда я был мальчишкой, мне снились корабли,
шторма, походы, качки и пираты,
но вот с годами эти сны все в прошлое ушли,
а вспоминаю грусть в душе и радость.

Припев:
А корабли как прежде вдаль уходят от земли,
от рейса к рейсу убегают годы,
им наплевать, что тучи небо все заволокли,
на море нету слов - нелетная погода.

Я в юности о море книжек уйму прочитал,
и знал о моряках, немало песен,
тельняшку почти новую через друзей достал -
прислали моряки с самой Одессы.

Припев тот же.

Хоть стали уже редкостью, но снятся до сих пор
бескрайние просторы океана,
похоже, это море посылает мне укор,
за то, что не пошел я в мореманы.

Припев тот же.

Случилось так, что Крайний Север стал мне как родной,
хотя зовется тоже он бескрайний,
простор здесь, как и в море, снегов вечный покой,
где тундра в мерзлоте скрывает тайны.

Припев тот же.


 
Спрашивать возраст у женщины можно,
только вам это не сделает честь,
сколько бы ни было лет, они в прошлом,
в будущем будет пусть больше чем есть.

Делает женщинам возраст мужчина,
даже порой и не зная о том,
каждой морщинке своя есть причина,
так вот не думая мы и живем.

Скверное слово и взгляд ненавистный,
вот и морщины, и слезы из глаз,
а равнодушие хуже всех в жизни,
это для женщин страшнее, чем грязь.

Капля вниманья и просто улыбка,
много ли женщине нужно еще,
и никогда не сочтут вам ошибкой,
если с цветами не в праздник пришел.

Делайте женщинам чаще подарки
и о любви говорите слова
не по ночам лишь в объятиях жарких
всюду, чтоб кругом пошла голова.

И будут женщины наши пригожи,
молоды вечно, хвала им и честь.
Спрашивать возраст у женщины можно
только зачем в душу нежную лезть.


 
Пришел солдатик с войны,
встречает дом его пустым и немым,
лишь образа с углов угрюмо глядят,
и улыбаться не хотят.

Да еще кот под столом
чудом живым остался в доме пустом,
да паутина по углам с пауком,
да пыль под лавками клубком.

Где-то гуляют и пьют,
там все живые, там тепло и уют,
ему ж от горя прямо волком хоть вой,
да не один ведь он такой.

Война не игры в любовь,
Там проливается солдатская кровь
Где жесток каждый бой,
Не все солдаты в строй.

Когда тебе 25,
пора такая чтоб любить и   мечтать,
пахать, да сеять, да детей поднимать,
тебя вдруг шлют воевать.

И если целым пришел,
и свою хату не сгоревшей нашел,
и есть, кому на грудь в наградах упасть,
значат звезда твоя нашлась.

Крепись, солдатик, крепись,
гляди, вокруг идет по-прежнему жизнь,
малыш заплакал, гармонист заиграл,
значит не зря ты воевал.

И если кто-то опять,
Захочет мать Россию завоевать,
ты, знаю первым в добровольцы пойдешь,
а будет надо, так умрешь.

 

Уезжает мой любимый далеко,
уезжает мой любимый навсегда,
без него мне будет очень нелегко,
без него дни будут дольше, чем года.

С детства им была тайком увлечена,
только он об этом ничего не знал,
я в мечтах о нем пьянела без вина,
а теперь вот мой любимый уезжал.

Позови меня   с собою,
позови любимый мой,
брошу все, и пойду босою,
чтобы быть всегда с тобой.
Я пойду в любые дали,
хоть на краешек земли,
утоли мои печали,
ты, любимый, утоли.

Сколько раз в снах с ним ходила под венец,
и в мечтах с больным ночами не спала,
а теперь даже мечтам пришел конец,
для чего же я любила и ждала.

Для кого себя девчонку берегла,
в платьях новых перед ним уж не пройду,
огонек надежды поглотила мгла,
как упавшую в густой ночи звезду.

Позови меня с собою,
позови любимый мой,
брошу все, пойду босою,
чтобы быть всегда с тобой.
Я пойду в любые дали,
хоть на краешек земли,
утоли мои печали,
ты, любимый, утоли.


28.03.98г.

 
Я желаю вам счастья личного,
и настроенья отличного,
и состоянья приличного,
лично вам, лично вам, лично вам.

Красотой вашею утонченною
восхищаюся лишь обреченно я,
потому что всегда увлеченные
вы не мной, вы не мной, вы не мной,

У вас толпы поклонников страстные,
среди них даже есть и опасные,
и такие порой безобразные,
но крутой из них каждый, крутой.

Дай вам боже подольше не стариться,
оставаться до смерти красавицей,
может мне еще что-то останется,
дай вам бог, дай вам Бог, дай вам Бог.

16.03.98г.


 
Было все, в облаках с ним летала я,
жаль ошиблась, не мок он герой,
только помнят,   мои гениталии
язычок его нежный такой.

И соски от тоски набухают,
вспоминая его ласки рук,
ну, зачем мужики так бухают,
предавая любимых подруг.

Я в объятьях его в миг пьянела,
помнят губки как их целовал,
но на водку любимое дело
веши тайно мои продавал.

Переполнилась чаша терпенья,
когда шубку мою он украл,
прогнала его без сожаленья,
а он даже прости не сказал.

Где ты счастье, молюсь я в отчаянье,
мой герой, ну приди же, тону,
не могу уже больше ночами я
в одиночку кончать в простыню.


3.04.98г.

 
Муж ушел мой опять в запой,
ну и пусть хлещет ту отраву,
пей, родимый, пока живой,
у меня тоже есть забавы.

Семь орлов, семь моих побед,
как пакетик трусов неделька,
день у каждого свой, свой цвет,
я кручусь с ними словно белка.

Первый жулик в том страх в глазах,
в желтом любит, а после вволю
накупавшись в моих грудях,
он сосет их с пивком и солью.

В белом любит меня грузин,
коньячечек приносит терпкий,
Все твердит, что боится зим
и дерет, не снимая кепки.

Бизнесмен жизнь зовет игрою,
любит зелень и любит лесть,
после дырку набьет икрою,
и руками оттуда ест.

А еврейчик, четвертый, Моня,
СПИД боится, хотя уж дед,
он приходит уже в гондоне,
я чтоб в трауре, на минет.

Рэкетир, тот хорош собою,
но садист, любит красный цвет,
он приходит всегда с братвою,
и такое творят, сил нет.

Гинеколог, тот всех полезней,
жду с тетрадкой его в руках,
и о женских всю ночь болезнях,
я пишу, только в синих трусах.

И последним приходит мент,
меня любит он только в зад,
в тон его формы чтоб был цвет,
тут же штраф берет за разврат.

А мужик мой пусть водку жрет,
лет с десяток еще пить сможет,
а не сможет, тогда помрет,
я поплачу, любимый все же.

6.04.98г.


 
Я стою е стороне,
а любимый мой женится,
не на мне, не на мне,
ничего, перемелется.

Я его не люблю,
он подлец, нехороший он,
ну а слезы все льют,
горько льют и непрошено.

Так должно все и быть,
у нее  трехэтажный дом,
а куда мне манить?
в мою клетку с одним окном.

Не беда ерунда,
все упрямо себе твержу,
что же не ерунда,
я ответа не нахожу.

Не красивой родись,
не права поговорка та,
а богатой и жизнь
поведет с милым сквозь года.

Кто здесь прав, кто не прав,
жизнь рассудит потом сама,
но в любви не страдав,
будет грош той любви цена.

22 марта 1998г.


 
Все года мои как птицы
улетели вот беда,
лишь душа в груди томится,
я свободы ей не дал.

Ее с прошлым паутиной
память крепко оплела,
пред глазами лишь картины
жизни той, что утекла.

ПРИПЕВ

В жизни много не сбылось
хоть судьбой не был обижен,
побывать жаль не пришлось
ни в Нью-Йорке, ни в Париже.

Как в шестнадцать мы беспечны,
жизнь казалась впереди,
что там жизнь, целая вечность,
к звездам метили дойти.

А мечты, как нам мечталось,
где теперь весь этот пыл,
что досталось, что осталось,
но я счастлив, что любил.

ПРИПЕВ

В жизни много не сбылось,
хоть судьбой не был обижен,
побывать жаль не пришлось,
ни в Нью-Йорке, ни в Париже.

14.01.98г.        Заполярное


 
Фортуна мне всегда показывала зад,
хотя бы грудь разок, не до улыбки,
как оглянусь на прошлое назад:
повсюду неудачи и ошибки.

Терпению любому есть предел,
мне надоело видеть эту жопу,
из-за нее я в тридцать поседел,
ну и решил поставить с нею опыт.

Сначала бил, не помогло, потом ласкал,
а после взял и трахнул негодяйку,
и вот тогда впервые увидал
улыбку этой задницы хозяйки.

Теперь я чувствую себя на миллион,
гуляю по Нью-Йоркам и Парижем,
судьба, узнав все - стелется ковром,
наверно тоже хочет, чтоб мы стали ближе.

14.01.98г.        Заполярное.

 

Печаль души не может быть светла,
день ангела не должен быть днем грустным,
душа без тела жаждет лишь тепла
а свято место не бывает пусто.

Года нам наши мудрости дают,
но с ними к сожаленью мы стареем,
но даст еще жизнь радостных минут,
нет лет, конечно лет, уверен.

Век будущий открытий и прогресса,
и молодости вечной эликсир
в продаже будет как в киоске пресса,
и весь помолодеет бренный мир.

И будешь ты среди толпы прохожих
все время юной радости побед
Пока ж ни на кого не будь похожей,
цвети среди богатства своих лет.

13.01.98г.


 
Co мной во мне жил жуткий человечек,
Он жить мешал, я умолял уйти,
И он ответил как-то раз под вечер
Вскрой вены, друг, чтоб разошлись пути.
       
Кошмар в моей крови стал растворяться,
окутывая липкой пеленой,
опередила смерть судьба минут на двадцать,
в приемный занеся меня покой.

И бледные забегали медсестры,
и доктор в одну точку все глядел,
а я лежал как - будто на погосте,
я болевой предел преодолел.

И только голос череп разрывая
стал снова звать куда-то за собой,
я закричал, с себя бинты срывая,
обрызгивая кровью свой конвой.

Укол и мрак, я недвижим, но голос,
я не могу, я не хочу его понять
я не сбегу, лишь развяжите пояс,
чтоб я за глотку смог его поймать.

Напичканный лекарствами оглушен,
и убежденный в том, что голос - бред,
в психушке я лежал ...и голос слушал,
о мире том, где тех психушек нет.

Он говорил мне напролет ночами,
там все равны, еды хватает всем,
там нет войны, не знают там печали,
но вот на днях пропал вдруг насовсем.

Я через сутки заскучал как сын по маме,
а через двое я решил бежать,
на третий день, открыв в окошке рамы,
я вниз шагнул с шестого этажа.

Теперь я познакомился   с ним лично,
он не обманывал, здесь все как говорил,
мы время с ним проводим преотлично,
на днях к врачу в больницу заходил.

Поговорили, я позвал его к себе,
сказал, что буду ночью теперь часто,
он запросил пощады у небес,
к больным дал слово мягко обращаться.

Ну, чтож поверю, но буду проверять,
хороший способ укрощать строптивых,
у Господа патент надо бы взять,
глядишь, Россия зажила б счастливо.

13.11.97г.       Пурпе


 
Шутить, сегодня нет у меня времени,
пожалуйста, потише голоса,
я побывал в четвертом измерении,
а как туда попал? не знаю сам.

Проснулся утром, ну а может ночью я,
в безмолвии, звенящей тишине,
лежащим на дороге у обочины,
и легкость, будто веса нет во мне.

Не то, что б было страшно или холодно,
безветрие и неба цвет иной,
и чувствовал себя уж больно молодо,
как - будто я не я а кто другой.

и я пошел, дорога под ногами,
оранжевое небо и земля,
даже трава с такими же цветами,
бескрайние, безмолвные поля.

И вдруг передо мной как на экране
пошли картины длинной чередой,
сначала был младенец возле мамы,
потом в песке мальчонка небольшой.

И осенило вдруг меня, что происходит,
ведь это я, ведь это моя жизнь,
ну а картинки за картинками проходят,
вот я уже и службу отслужил.

И вдруг все резко кончилось у дома,
с детишками с женою у крыльца,
а вместо них старик стоит огромный,
и почему-то не видать его лица.

Ц он сказал мне странную тираду,
какую я запомнил всю как есть,
зачем лишь не пойму мне это надо,
наверно чтобы всем ее донесть:

Борьба начал извечна и жестока,
но друг без друга в мире им нельзя,
добро без зла становится убогим,
и истина заложена в том вся.

Неведеньем несчастный только счастлив,
узнавши счастье, будет несчастлив,
кто веруя не верит и   отчасти,
душою не сумеет быть красив.

Остынь во славе, не гонись за тенью,
мечта в тени способна отсыреть,
порочным не бывает вдохновенье,
как и любовь похожая на смерть.

Мудрец надежды может не оставить,
надежда - луч, а мы на  острие,
порок не грех, когда он не блистает,
но грех пророк, висящий на копье.

Пророчества не согревают душу,
за них расплата страхом впереди,
а память в будущее нас ведет по гущам,
на связке с прошлым на большом пути.

13.11.97г


 
Приближалась ночь к утру,
воробьи задели,
все случилось не вдруг,
началось все с ели.

Съели когда водку всю пойду
утро уже оыло, думаю поссу,
встал, в глазах поплыло.

В туалете свет горит,
я штаны снимаю,
и тут хуй мне говорит:
сволочь ты такая.

Что ж ты делаешь, мудак,
-Сам такое слово,
тут мне скалка, бац! в пятак,
все, лежу готовый.

Ты зачем мне в борщ нассал - тo,
ох, беда, какая,
глаз открыл, стоит русалка,
почему-то злая.

Я ее за ногу хвать,
и к себе тащу,
шанс такой я упускать
вовсе не хочу.

Кто-то снял меня с нее,
вижу мой дружек:
- Бабку до смерти заеб,
все, получишь срок.

Но до срока, - говорю,
надо похмелиться,
я внутри огнем горю,
и душа томится.

Взяли, выпили еще,
встали, снова утро,
я опять поссать пошел,
только сделал мудро.

Чтобы хуй не говорил,
я столовой ложкой,
его крепко оглушил,
и поссал ... в окошко.

На соседское белье,
на соседку тоже,
тут же муж пришел ее,
надавал по роже.

После пили с ним втроем
за мужскую дружбу,
и жену его потом
трахнули все дружно.

Утром взяли во хмелю,
увезли в ментовку,
с тех пор утро не люблю,
также как морковку.

Скоро утро и подъем,
на поверку встанем,
тут с дружком своим вдвоем
вместе лямку тянем.

10.11.97г.  Пурпе


 
Вчера с утра мне Томка позвонила,
сказала: будет вечером сюрприз,
у сквера, как всегда, до встречи, милый,
и не гадай, что будет, не трудись.

Ну, Томку я узнаю и по жопе,
по родинке у самого глазка,
но вечером на смех грешной Европы,
любимую не смог признать никак.

Еде бы, она   в шубу нарядилась,
из норки, но июль же и следит,
а я кружу, гадаю, что случилось,
тут еще в шубе эта дурочка стоит.

А сумерки уже   стали погуще,
я побежал ей позвонить, что за дела?
а возвратился, увидал ее ревущей,
там, где та в шубе, пизданутая была.

Спокойней, говорю, ты где моталась,
да в шубе ж это я была, дебил,
сюрприз хотела сделать, все сорвалось,
любимой не узнать, что рот открыл!

Вчера папашу еле-еле раскрутила,
как ты ушел, тут двое из кустов,
и вытряхнули молча, гамадрилы,
что я   скажу ему теперь, и снова в рев.

Я успокоил, проводил ее до дома,
пообедав такую же купить,
теперь гадаю, где украсть те миллионы,
мне столько никогда не накопить.

Такие вот сюрпризы нас и косят,
от женщин никогда покоя нет,
и если скажут: ни о чем не беспокойся,
готовь себя к сюрпризам как к войне.

9.11.97г.       Пурпе.

 
Цепь с крестом по пуду тянут вниз,
но не снимешь, это ж не каприз,
красный клифт и "мерс" шестисотый,
это имидж, слышь, босота,
а по вечерам кабак, стриптиз.

Бабки я качаю, где могу,
отдыхаю в импортном югу:
на Багамах и Канарах,
ну а раньше лишь на нарах,
от легавых больше не бегу.

Всех купил продажных на корню,
от меня зависит их меню,
новый русский вроде лорда,
не боюсь теперь и черта,
бабки дали крепкую броню.

Двум качкам мигну и ваших нет,
с ними я и в баню и в клозет,
даже с бабой не оставят,
хоть кого молчать заставят,
или говорить, раскрыть секрет.

И вот я такой жиган крутой,
с бабкой оконфузился одной,
в бок толкнул,- случайно вышло,
так она раскрыла дышло,
хай такой подняла, боже мой.

Тут еще и внучка бабки той,
пасть раскрыла за ее спиной,
Эй ты, лидер криминальный,
Ну - к плати, бандит нахальный,
не стращать же этих дур братвой.

Вмиг толпа, как будто прибыл цирк,
бабки бабке я и в мерседес кувырк,
старая в момент затухла,
одуванчик в шляпке жухлый,
а сама на номера мне -зырк.

Через день заява, вот те на,
Напела там сука про меня,
раньше б точно посадили,
нынче просто пригрозили,        
снова бабки дал ей чтоб замять,

Ну войну не стал ей объявлять,
засмеют, попробуй рассказать,
пусть живет, что ей осталось,
да порадуется малость,
что сумела денежек урвать.

Бот такал вот беда со мной стряслась,
жизнью не нарадуешься всласть,
долго буду помнить бабку,
рэкетиршу в белой шляпке,
беспредел куда, бля, смотрит власть.


 
Поезд мчит, колесики стучат,
за окошком в звездах ночь,
ну а мысли меня снова мчат,
в прошлое с вагона прочь.

В то недавнее далекое,
в мой зеленый городок,
где девчонка черноокая,
за кого тяну я срок.

Я не знаю даже имени,
знаю только что не ждет,
и лишь в снах меня к себе манит,
третий месяц напролет.

Кто же знал, что так получится,
может ветер в проводах,
помню дождь стучал по лужицам,
а она шла без зонта.

Я догнал и предложил ей свой,
а в ответ лишь взгляд обжег,
и тогда я понял что покой,
потерял на вечный срок.

Шел за нею до парадного,
зонт держа над головой,
и дорогу всю обратную,
думал о девчонке той.

Я встречая и провожал ее,
не став ближе ни на шаг,
но однажды вдруг ужалила:
не мужчина ты, та так.

На поступок не способен раз,
так   уж, лучше уходи,
и решил я для себя тот час,
будь что будет впереди.

Бот и все, конец истории,
с соответствующей статьей,
я не злюсь, не плачу с горя я,
лишь не обрету покой.

Меня мучает вопрос один,
глупый в общем-то вопрос,
но решить его мне впереди,
столько дней как в небе звезд.

Поезд мчит, давно пора уж спать,
за окошком ночь темна,
а засну, ко мне придет опять
черноокая она.

11.11.97г. Пурпе


 
Южная ночь шепчется с морем,
дремлет затихший маленький город,
а я бреду вдоль кромки прибоя,
что было до, не дает мне покоя.

Припев:

Ах, тюрьма, ты разлучница,
злой судьбины попутчица,
годы с этой любовницей
мне на долго запомнятся.

Думал я счастье обрел и покой,
когда повстречался с красивой такой,
только покой был, увы, миражом,
счастье берег я с финским ножом.

Припев:    тот же.

Все так банально в конце получилось,
счастье от нас от двоих отрешилось,
мир разделался на две половинки:
мне небо в клетку, тебе же с овчинку.

Припев: тот же.

Время боль лечи, ты замуж вышла,
а я те годы ходил все под вышкой,
вот как бывает, глупо выходит,
я все теряю, а кто-то находит.

пр.    Ах, тюрьма, ты разлучница,
злой судьбины попутчица,
годы с этой любовницей
уж назад не воротятся.

4.08.97г.


 
Я стал глядеть на мир глазами волка,
теперь мне сантименты ни к чему,
путь за черту тяжелым был и долгим,
но больше жизнь собачью не кляну.

Весь мир в один момент перевернулся,
все встало сразу на свои места,
став волком я впервые улыбнулся,
если улыбкою назвать можно оскал.

Вкусив ту жизнь, что лишь в мечтах и знал я,
Легавые псы лижут мою пасть
и я им кости иногда бросаю,
чтоб помнили, какая правит власть.

Теперь один, лишь мой закон остался,
другие просто стали не нужны,
и если раньше только огрызался,
сейчас грызу, не чувствуя вины.

Не стало больше никаких запретов,
флажки тер ерь я расставляю сам,
я стал загонщик, как ни странно это:
на выстрелы бегу и голоса.

Жестокостью теперь я наслаждаюсь,
молюсь на ощущенье остроты,
в грехах, а не грешках уже не каюсь,
не вижу в этом никакой нужды.

Но жизнь волка свободна от иллюзий,
и путь я выбрал сам себе такой,
вернее выкинут как корка от арбуза,
с дороги жизни чье - то злой судьбой.

Я стал волком, волком людской породы,
такая особь: новый русский волк,
на нас всегда разрешена охота,
наверно видит кто-то в этом толк.

Я знаю, что в момент могу лечь жертвой,
но это лучше чем собачья жизнь,
и тот, кто хоть бы день был в шкуре этой,
свободой научился дорожить.

9.05.97г.   Ямбург - Новый Уренгой.


 
Hosted by uCoz